Главная Мы предлагаем М.И.Л.И.Ф. Команда и контакты
 

§ Бизнес и государство. Социальное партнерство по-российски (Научный сотрудник исследовательского центра Brookings Institution Игорь Данченко, Washington Profile, 11.01.2012г.)

Бизнес и государство. Социальное партнерство по-российски; Игорь Данченко, научный сотрудник исследовательского центра Brookings Institution. Окончил юридический факультет Пермского Государственного Университета и факультет политологии Луисвильского Университета\University of Louisville. Работал в России и Иране.

11 января 2011

Washington Profile

Вопрос: Каковы основные тенденции развития экономики России в последние годы?

Данченко: Помимо очевидных вещей - роста цен на нефть и общего экономического роста в России - основные тенденции связаны с изменением роли государства в экономике. Две основные тенденции последних нескольких лет: во-первых, создание государственных корпораций в стратегических отраслях или отраслях, в которых, как считает президент Путин и большинство его коллег, частный бизнес добровольно денег вкладывать не будет и поэтому государство должно их поднять, а, во-вторых, развитие институтов, так называемого, частно-государственного партнерства. Эти тенденции себя проявляют очень четко.

Вопрос: Какими могут быть последствиями этой модели? Это "бархатная реприватизация" или что-то иное?

Данченко: Мне не понятно выражение "бархатная реприватизация". Если говорить о том, на что указывал недавно некий Шварцман, это ренационализация, а не реприватизация. С одной стороны, очевидно, что в России набрал обороты государственный капитализм. Это проявляется во многих сферах. Например, в том, что сращиваются бизнес и государство: чиновники, в первую очередь из Администрации Президента, исполнительной ветви власти, и даже представители законодательной ветви - например, члены "Единой России" - присутствуют в руководстве многих крупных компаний; многие финансовые институты созданы и существуют исключительно на государственном уровне. С другой стороны, президент Путин отрицает госкапитализм. Недавно он говорил, что "госкапитализм - это не наш путь" и пытался объяснить феномен частичного огосударствления экономики созданием приоритетных стратегических отраслей и частно-государственным партнерством. В реальности мы видим несколько иную картину, скорее напоминающую ту, которую описал господин Шварцман. Интерпретируя и уточняя его заявления, институт частно-государственного партнерства - это более высокая степень влияния государства на частный сектор.

Раньше можно было говорить бизнесу: "заплатите налоги и живите спокойно", "не вмешивайтесь в политику" (намекалось на "равноудаление" олигархов от власти и т.п.). Следующим этапом после осуждения Ходорковского и продажи ЮКОСа стал рост социальной ответственности бизнеса. Начиная с 2003 года, все компании начали публиковать красивые отчеты о своей социальной деятельности - причем без всякой бравады: "мы должны это делать, на региональном и на федеральном уровне, мы строим школы и дороги, ничего за это не просим и пр.".

Сейчас социальная ответственность бизнеса переросла в частно-государственное партнерство, когда государство, подчас в лице президента или губернатора, говорит частным компаниям: "у нас есть инвестиционные проекты, нужно строить, развивать инфраструктуру, строить перерабатывающие заводы, электростанции, кольцевые дороги, тоннели - мы хотели бы, чтобы в этом поучаствовал и бизнес!". Зачастую бизнес не желает участвовать, но, волей-неволей его втягивают в это партнерство.

Очень комичный эпизод был в разговоре Владимира Путина с губернатором Красноярского края Александром Хлопониным летом 2010 года. Хлопонин докладывал, что строит огромный ледовый дворец в Красноярске и что нашел инвесторов на миллиарды долларов. А Путин спросил: "А инвесторы знают, что Вы их нашли?". В это ироничной фразе и заключается глубокое противоречие, которое может перерастать в какой-то серьезный конфликт между бизнесом и государством.

Вопрос: В типичном западном государстве ледовые дворцы - это обычные бизнес-проекты, которые в первую очередь должны приносить прибыль, и лишь во вторую - выполнять какую-то социальную функцию. Что можно сказать о подобных проектах в России?

Данченко: Конечно же, в большей степени дворцы спорта и некоторые элементы инфраструктуры выполняют социальную функцию. В разных регионах России дело обстоит по-разному. Где-то подобное считается необходимым для улучшения общей социальной обстановки, где-то это важно для губернатора, чтобы заработать какие-то очки - губернаторы ответственны не только перед президентом, но и, в какой-то степени, перед населением. В некоторых регионах это просто схемы перекладывания денег из одного государственного кармана - в другой, из одного частного кармана - в другой. Тут речь идет о больших деньгах и высокой конкуренции. В каждом конкретном случае все мотивируется по-разному, но деньги крутятся огромные и проекты реализуются крупные.

Вопрос: Есть некоторое количество государств, где отношения государства и бизнеса строятся на схожих принципах? Насколько успешна эта модель?

Данченко: Важно не то, как эти модели сработали в иных странах, а то, как это воспринимается в России. В России, во многом с подачи президента, губернаторов и некоторых идеологов власти - считается, что подчас глубокое вмешательство или участие государства не является злом. Впрочем, от термина "государственный капитализм" Путин уже отказался.

Российское государство считает, что в настоящее время эта модель оптимальна. Глядя на опыт "тигров Юго-Восточной Азии" и, отчасти, на опыт Латинской Америки, можно сказать, что эта модель может быть эффективной только на определенный период времени.

В России подобные решения часто оправдываются их временным характером: "мы сейчас сделаем госкорпорацию, пройдут крупномасштабные инвестиции, однако через несколько десятилетий мы от этого откажемся, а бизнес сможет начать извлекать прибыль из инвестиций, сделанных в начале 21-го века - будь то ледовый дворец, кольцевая дорога или горнообогатительный комбинат". То есть, в долгосрочной, ну или очень долгосрочной перспективе эти вложения будут оправданы.

Руководство России достаточно оптимистично смотрит на опыт госкапитализма за рубежом. Стоит заметить, что и у нас в России такой опыт тоже есть: если посмотреть на труды советских экономистов и деятельность видных министров в конце 19-го - начале 20-го века, там тоже есть примеры госкапитализма, которые смогли принести свои плоды или, по крайней мере, заложили фундамент для будущего развития госкапитализма. Посмотрите на опыт реформ Витте и Столыпина. Почитайте, например, труды Юрия Ларина о госкапитализме военного времени в Германии... Ларин был одним из идеологов НЭПа, очень плотно работал с Лениным... Эти экономисты занимались вопросами госкапитализма и 80 лет назад. В этой ситуации плачевный опыт СССР не мешает, а помогает государству и бизнесу понять, что есть некая грань, за которой самые благие намерения могут обернуться полнейшим провалом.

Вопрос: Мне не встречалось ни одной речи или статьи, в которой высшие руководители России декларировали пути реформ экономики. Есть ли некий стратегический документ, концепция, на основании которого проводятся все эти программы?

Данченко: О существовании такого документа мне не известно. Во многом это популистские шаги, что отрицать сложно. Рядовому гражданину России обидно, что до него не доходят сверхдоходы, будь это Стабилизационный фонд или прибыли энергетических компаний. Понятно, что эти деньги до него, по большому счету никогда и не дойдут. Крупные корпорации нанимают ограниченное число сотрудников и вообще оперируют на высочайшем, даже глобальном, уровне. Но вот гражданин видит новый ледовый дворец, новую дорогу, новую машину "скорой помощи" и в этом он видит результаты политики президента, национальных проектов, роста российской экономики.

Я думаю, что нам стоит более внимательно изучать деятельность новых финансовых инструментов России: Банка Развития, схему распределения Стабилизационного фонда, деятельность венчурных фондов, Внешэкономбанка... И вообще следить за тем, какими документами будет обусловлено частно-государственное партнерство. Если такие документы появятся, то на их основе можно будет сделать вывод: насколько этот старая модель госкапитализма, а насколько - попытка государства привлечь частные инвестиции в дорогостоящие и долгосрочные проекты.

Вопрос: Было много заявлений о поддержке нанотехнологий, глубокой переработки сырья и т.д. Какие-то конкретные шаги в этих направлениях уже сделаны?

Данченко: В основном, это только декларации. Если конкретные шаги и идут, то по принципу: "шаг вперед - два шага назад". Казалось бы, что государство должно регулировать развитие новых отраслей экономики не учреждением каких-то госкорпораций, а созданием благоприятного налогового и экспортно-импортного режима - тарифов, пошлин и пр. Чтобы было выгодно экспортировать компьютерные чипы, чтобы было выгодно не только российским программистам работать за пределами России, но и развивать в России свои компании, или, например, индийским приезжать и работать в России. Это те шаги, которые, по идее, должно сделать государство.

Оно старается, но очень ограниченно. С одной стороны предоставляются какие-то налоговые льготы, а с другой - начинаются какие-то популистские проекты, например проект по развитию нанотехнологий, за которые ратует Сергей Иванов. Неужели, если у меня прекрасная бизнес-идея или технологическая разработка, я должен бежать в технопарк? Это смехотворно!

Другое, что должно сделать государство - не вмешиваться в частный бизнес. Аппетит приходит во время еды. Аппетиты у крупных компаний России, связанных с государством, растут: они готовы поглощать и поглощать большое количество инновационных компаний, которые приносят прибыль, которые были созданы "с нуля" российскими учеными с предпринимательской жилкой. Это фундаментальная и прикладная наука, которая движима частной инициативой и талантами россиян, подчас на городском и региональном уровне. Когда эти компании становятся многомиллионными, а могут и многомиллиардными, и тогда у крупных компаний, каким-то образом аффилированных с государством, возникает корыстный интерес к ним. Одна из важнейших задач государства - даже не развивать малый и средний бизнес, а создать условия для его существования и сберечь существующий бизнес от нападок и недружественных поглощений государственными корпорациями.

Вопрос: Известно, что в последние годы численность государственного аппарата России выросла. Насколько эффективно он работает?

Данченко: Учитывая структуру принятия решений и структуру контроля в экономике и всей государственной жизни, аппарат огромен. Очевидно, что в нынешних размерах он никому не нужен. Появилось огромное количество разнообразных "прилипал", начиная с "Единой России", куда вступают все кто ни попадя, в надежде, как в советское время, сделать не политическую, а именно номенклатурную, партийную карьеру. Это означает, что человек не работает, а кормится за счет партий и ее действительно активных членов.

Можно посмотреть практически на любое ведомство России и обнаружить огромное количество совершенно ненужных людей. Возьмите Министерство Иностранных Дел. Там много что пишется, вырабатывается... Но решения принимаются в Кремле, возможно после совещаний с министром иностранных дел. Зачем тогда содержать огромный МИД? Может стоить оптимизировать? Тоже самое можно сказать о других министерствах.

А для президента лично и его будущего статуса - возможного премьерства или иного - эта схема до сих пор была оптимальна. Никого не надо увольнять, выгонять, сажать, когда всегда можно найти какой-то удобный пост в тёплом месте: третьего секретаря далёкого посольства, помощника по каким-то делам, советника очередной госкомпании... Может быть, подобные шаги и помогают поддерживать политическую стабильность сейчас, но в долгосрочной перспективе - это недальновидные назначения, которые не столько обузой виснут на российской экономике и управленческой системе, сколько размывают функции управления, расслабляют систему, понижая тем самым её эффективность.

 

Наши новости и издания

Февраль 2015
Начата работа над новой статьей А. Э. Молчалина и М. Ю. Хвостова, посвященная практике НФТ в разных странах мира, включая Австралию, Индонезию, Южную Корею, США, Великобританию и другие страны мира. Одновременно подходит к концу работа над совместной статьей А. Э. Молчалина и О. В. Белой "О системах риск-менеджмента в области инвестиций и инвестиционных проектов в России: право, практика, перспективы". Статья будет завершена в конце этого года. и представлена в ряд российских и зарубежных экономических изданий.
 
Январь 2015
Подготовлен черновой вариант книги А. Э. Молчалина: "Прикладной риск-менеджмент при реализации инвестиционных проектов: право, практика, перспективы (PPP)". После авторской редакции книга будет представлена ряду российских и зарубежных издательств. Отдельные главы книги можно будет вскоре почитать в соответствующих разделах сайта.
 
Декабрь 2014
В журнале "Финансы и кредит" вышла статья А. Э. Молчалина и М. Ю. Хвостова "Об эффективности принимаемых на государственном уровне мер по внедрению новых финансовых технологий в систему экономического развития Российской Федерации". Статью можно почитать в одноименном журнале № 6, февральский выпуск.